Накануне Октября Ленин завершил одну из своих главных теоретических работ - "Государство и революция". Владимир Ильич включил в нее все главные мысли Маркса и Энгельса по этим коренным проблемам и, опираясь на них, сделал новый, качественный шаг вперед в развитии марксизма. "Государство и революция" - это энциклопедия классовой борьбы, содержащая принципиальные ответы на многие сегодняшние вопросы. 

"Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата". 

Эта чеканная формула Маркса навсегда провела границу между революционерами и соглашателями, между партиями, нацеленными на уничтожение буржуазного строя, и партиями, стремящимися к его постепенному совершенствованию. "Марксист лишь тот, - писал Ленин, - кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В этом самое глубинное отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма". 

Сейчас, когда в России все отчетливей проявляются признаки революционной ситуации, требование диктатуры пролетариата неизбежно становится требованием всего левого коммунистического движения. Тем более актуальными являются вопросы, связанные с конкретным воплощением этого лозунга в жизнь в реальных условиях России конца XX века. 

Что такое сегодняшний пролетариат? Какие социальные группы он включает и кто, следовательно, будет носителем, субъектом диктатуры? 

В чем суть этой диктатуры, в каких формах она может быть реализована и какими методами действовать? 

Какие конкретные задачи предстоит решать пролетарской диктатуре и на период каких преобразований она исторически неизбежна? 

Наши будущие победы, либо, наоборот, поражения, зависят от того, насколько мы, современные коммунисты, сможем, исходя из принципиальных положений марксизма, наполнить их живым содержанием, опираясь на исторический опыт диктатуры пролетариата в СССР и наше понимание достигнутого уровня развития производительных сил, общественных отношений и социальной структуры. 

Пролетариат конца XX века 

Прежде всего следует вспомнить, что из себя пролетариат представляет как класс, каковы его сущностные признаки, в чем отличие от других эксплуатируемых классов и групп? Я сознательно употребил слово "вспомнить", ибо все учебники и энциклопедии дают одинаковые определения этого понятия, что в общественных науках случается нечасто. Итак, пролетариат - это класс юридически свободных работников, лишенных собственности на средства производства и продающих вследствие этого свою рабочую силу классу капиталистов. Только сочетание этих трех признаков отличает пролетариат от остальных групп трудящихся. 

Античные пролетарии не участвовали в общественном производстве и не составляли пролетариата в современном смысле этого слова. 

Рабы не владели средствами производства, но были лично зависимы. 

Крепостные крестьяне хотя и были эксплуатируемым классом, но владели некоторыми средствами производства и также не обладали свободой продажи своей рабочей силы. 

В XIX веке, да и в начале XX-го века, как правило, только рабочие были "свободны" от средств производства, свободны лично и как люди наемного труда противопоставлены в процессе производства классу капиталистов. Поэтому понятия пролетариат и рабочий класс совпадали. В большинстве случаев Маркс и Энгельс использовали их как синонимы. 

Но по мере развития капитализма шла пролетаризация общества, то есть процесс формирования и пополнения пролетариата из других классов и слоев буржуазного общества. Ленин рассматривал ее как основную тенденцию капитализма. В массовых масштабах складывается сельский пролетариат, частично пролетаризируются и другие слои работников наемного труда - конторские работники, рядовые служащие и специалисты среднего звена непроизводственной сферы и т. п. Хотя со времени Ильфа и Петрова термин "пролетарий умственного труда" приобрел ироническую окраску, он точно показывает, что границы пролетариата расширились не только количественно, но и качественно. 

Разумеется, это приводило к определенной неоднородности пролетариата, как, строго говоря, был неоднороден и рабочий класс, революционное ядро которого - индустриальные рабочие как бы находились в окружении рабочей аристократии, с одной стороны, и люмпенизированных слоев - с другой. 

Однако эта неоднородность не меняла сути того, что Советская власть, установленная в наше стране после победы Октябрьской революции, была диктатурой всего пролетариата над всеми эксплуататорскими слоями крупной и мелкой буржуазии города и деревни. 

На протяжении первых двух десятилетий Советской власти шло последовательное (в том числе и в годы нэпа) вытеснение буржуазных классов из системы производственных отношений. Массовая коллективизация и ликвидация кулачества как класса стали последним этапом этих исторических преобразований. 

Но что означала ликвидация буржуазии в целом для самого пролетариата? Вот мнение Маркса: "Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путем революции он превратит себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем более и свое собственное господство как класса". 

Энгельс не менее категоричен: "Пролетариат берет государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность. Но тем самым он уничтожает самого себя как пролетариат, тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности". 

И с абсолютной логичностью Сталин заявил на Чрезвычайном 8-м Всесоюзном съезде Советов в ноябре 1936 года: "Взять, например, рабочий класс СССР. Его часто называют по старой памяти пролетариатом. Но что такое пролетариат? Пролетариат есть класс, лишенный орудий и средств производства при системе хозяйства, когда орудия и средства производства принадлежат капиталистам и когда класс капиталистов эксплуатирует пролетариат. Пролетариат - это класс, эксплуатируемый капиталистами. Но у нас класс капиталистов, как известно, уже ликвидирован, орудия и средства производства отобраны у капиталистов и переданы государству, руководящей силой которого является рабочий класс... Стало быть, наш рабочий класс не только не лишен орудий и средств производства, а наоборот, он ими владеет совместно со всем народом... Можно ли после этого назвать наш рабочий класс пролетариатом? Ясно, что нельзя". 

И в этих словах Сталина нет никакой ревизии марксизма, как утверждают сегодня некоторые ультралевые теоретики. Нет и претензии на новое слово в марксизме. В них нечто большее - констатация победы теории, воплощенной в жизнь. 

С этого момента термины "пролетариат", "диктатура пролетариата" более не используются в партийных документах и политической литературе при характеристике социалистического государства. Как правило, говорится о государстве трудящихся. 

Из сказанного следует, что при социализме никакой классовой диктатуры быть не может. Действительно, против кого, и со стороны кого она была, либо могла бы быть направлена? Диктатура рабочих над интеллигенцией, над крестьянством? Бессмыслица, если речь идет не о диктатуре отдельных групп или личной диктатуре (это другая тема), а именно о диктатуре классовой. Использование "крутых" мер против тех или иных индивидуумов (валютчиков, теневиков и т. п.) действия которых наносят ущерб обществу - не есть диктатура. При коммунизме, говорит Ленин: "...некого подавлять, - "некого" в смысле класса, в смысле систематической борьбы с определенной частью населения". При этом, "мы не отрицаем возможности и неизбежности эксцессов отдельных лиц, а равно необходимости подавлять такие эксцессы". 

Коммунистические талмудисты и начетчики пытаются доказать, что наши учителя имели в виду именно высшую фазу коммунистического общества, когда говорили о ненужности диктатуры. Но приведенные выше высказывания Маркса и Энгельса прямо свидетельствуют, что задачи пролетарской диктатуры состоят (и исчерпываются с их выполнением) в ликвидации классов эксплуататоров и эксплуатируемых путем ликвидации частной собственности и установления социалистических производственных отношений. Эту же позицию разделяет и Ленин, характеризуя коммунизм как общество, "... когда сопротивление капиталистов уже окончательно сломлено, когда капиталисты исчезли, когда нет классов (т. е. нет различия между членами общества по их отношению к общественным средствам производства)..." Разве не ясно,что во всех этих случаях речь идет о коммунизме в целом, то есть включая его первую фазу - социализм? 

Контрреволюционный переворот 1991 года временно повернул вспять колесо истории. Последовавшая затем капиталистическая реставрация возродила буржуазию, а вместе с ней и ее постоянного антагониста - пролетариат. В результате ликвидации общенародной собственности трудящиеся перестали быть ее совладельцами. Подавляющая их часть превратилась в "чистых" пролетариев, то есть, опять таки, в людей лично свободных, но "свободных" и от средств производства и поэтому вынужденных продавать свою рабочую силу новой буржуазии. И в этом смысле - по отношению к собственности на средства производства, главному классовобразующему признаку, рабочие и интеллигенция находятся в совершенно равном положении. Полупролетариями кроме крупных фермеров, стали и крестьяне, лишившиеся своей "доли" в общенародной собственности. 

Многим в коммунистическом движении представляется, что признание интеллигенции частью пролетариата чуть ли не подрывает устои. Одни ставят знак равенства между интеллигенцией и ее верхушкой, такими "деятелями" как Киселев и Гайдар, Астафьев и Рыбкин, Пугачева и Лацис и т. п. Другие видят в этом умаление революционной роли рабочего класса. 

Но "элитная" интеллигенция, ставшая главной идеологической силой новой буржуазии, составляет всего десятую часть всей интеллигенции. Что же до работников массовых профессий умственного труда, то и по уровню жизни и по коллективистскому характеру работы на предприятиях, НИИ и КБ, учебных заведениях и т. п., они уже в годы Советской власти существенно не отличались, и тем более не отличаются сейчас, от рабочего класса. А разве однороден рабочий класс? Ведь и в нем самом около десяти процентов занимает "рабочая аристократия" и около пятнадцати - люмпенизированные группы. И разве слабеет рабочий класс оттого, что плечом к плечу рядом с ним становится в ряды пролетариата массовая интеллигенция? 

Отсюда - главный вывод. Грядущая пролетарская диктатура это диктатура не только шахтеров и станочников, монтажников и ткачей. Это также диктатура учителей и конструкторов, врачей и инженеров, физиков и поэтов. 

Разные лица диктатуры 

В общественном сознании, на уровне "здравого смысла" слова "диктатура" всегда понимается однозначно - как неограниченная власть, опирающаяся на силу. Правильная сама по себе, эта формула еще совершенно недостаточна для применения к сложнейшим общественно-историческим процессам. 

Первая сложность заключается в том, что термин "диктатура" несет в себе два принципиально различных смысла. В Советском энциклопедическом словаре (1989 г.) они раскрываются так: "1) Сущность государственной власти, обеспечивающей политическое господство тому или иному классу (например, диктатура буржуазии); 2) Способ осуществления государственной власти, политический режим". 

Разница между этими понятиями такая же, как между формой и содержанием. "... Государство есть ни что иное, как машина для подавления одного класса другим, и в демократической республике ничуть не меньше, чем в монархии", - писал Ф. Энгельс. 

С этой, содержательной точки зрения, любое буржуазное государство - это государство диктатуры буржуазии, будь то фашистская Германия или современная демократическая Франция. Действительно, власть господствующего класса фактически ничем не ограничена, раз в его руках находятся и средства производства, и государственный аппарат, и подавляющая часть средств массовой информации. Примечательно в связи с этим утверждение Ф. Энегльса, что в демократической республике "богатство пользуется своей властью косвенно, но зато тем вернее", во-первых, путем "прямого подкупа чиновников", во-вторых, посредством "союза между правительством и биржей". Более ста лет прошло, а написано будто про сегодняшнюю Россию. 

Но означает ли это, что для нас не имеет значения какие формы и методы использует буржуазия для реализации своего господства? Что, как считают некоторые "леваки", все те, кто не коммунисты - это фашисты? Что между Гайдаром и Новодворской, между Чубайсом и Баркашевым, Лебедем и Явлинским нет никакой разницы? 

К приведенным выше словам Энгельса Ленин делает следующие замечания: " Если Энгельс говорит, что при демократической республике "ничуть не меньше", чем при монархии, государство остается "машиной для угнетения одного класса другим", то это вовсе не значит, чтобы форма угнетения была для пролетариата безразлична, как "учат" иные анархисты. Более широкая, более свободная, более открытая форма классовой борьбы и классового угнетения дает пролетариату гигантское облегчение в борьбе за уничтожение классов вообще". 

То, что классовая диктатура может осуществляться всевозможными способами относится, само собой, и к диктатуре пролетариата. Ленинские слова по этому поводу хорошо известны. Жестко обозначив неизбежность такой диктатуры в переходный период, он с не меньшей определенностью сформулировал: "Переход от капитализма к коммунизму, конечно, не может не дать громадного обилия и разнообразия политических форм". 

К слову сказать, разнообразие методов осуществления диктатуры было использовано уже в ленинский период Советской власти. В отсутствии развитой системы законов большевики не стеснялись решать многие вопросы государственной и особенно местной жизни, исходя из революционной целесообразности, опираясь только на силу. Красный террор, объявленный осенью 1918 года в ответ на белый террор, был предельно острой формой диктатуры пролетариата - диктатурой в "квадрате" и по содержанию, и по форме. С другой стороны, Конституция РСФСР 1918 года придала диктатуре пролетариата законодательно оформленный вид путем ограничения гражданских прав ряда социальных групп. В частности, были лишены избирательных прав нетрудовые элементы и лица, чуждые Советской власти по роду своей деятелньости до революции (жандармы, полицейские и т. п.). Согласно Конституции, Всероссийский Съезд Советов составлялся из представителей гродских Советов из расчета один депутат от двадцати пяти тысяч избирателей, а из представителей губернских съездов Советов - один депутат уже от ста двадцати пяти тысяч, что давало рабочим большое преимущество перед крестьянством. И только Конституция 1936 года юридически уровняла в правах всех граждан. 

Какие же методы использует будущая пролетарская диктатура? Некоторые "неистовые революционеры" так представляют себе победу революции: "И пусть трепещут эти мерзавцы! Их будут убивать на улицах как бешеных собак. Их ждет март 1917 года, когда победивший народ терзал на улицах царское офицерье". (И. Самойлов, РКРП, "Марксистский листок", № 3-4, 1997). И грозит автор даже ни тем, кто расстреливал людей у Дома Советов и телецентра, а интеллигенции в целом, сводя ее, впрочем, к "сахаровым, лихачевым, шаталиным, солженицыным, говорухиным, и т. п.". Разумеется, иначе как карикатурой на марксизм это не назовешь. 

Тем не менее ясно, что возвращение народу изъятой у него собственности, говоря по старому - "экспроприация экспроприаторов", - эта главная задача переходного периода, может быть решена только в принудительном порядке, с опорой на силу. Вопрос в том, будет ли сопряжена национализация средств производства, банков, СМИ с непосредственным применением оружия в широких масштабах. И, во-вторых, возникнет ли необходимость в ограничении тех куцых буржуазно-демократических свобод, которые существуют в рамках нынешнего режима. 

В самом общем виде ответы на эти вопросы содержатся в Программе РКП-КПСС: "Большая или меньшая острота классовой борьбы за переход к социализму, применение или неприменение насилия зависит от степени и методов сопротивления эксплуаторов воле народа, в конечном счете от соотношения классовых сил. Буржуазный режим может быть устранен без войны только путем массовых выступлений трудящихся совместно с левым силами в представительных органах власти". Программа также предусматривает свободу действй и доступ к средствам массовой информации всем общественным организациям и политическим партиям, кроме фашистских и расистских, а также тех, кто будет призывать к насильственному сопротивлению социалистическим преобразованиям. 

Таким образом, непреклонная в ликвидации буржуазного строя, выражающая интересы и опирающаяся на волю подавляющего большинства народа, диктатура пролетариата будет стремится использовать насилие в минимальных дозах, адекватных сопротивлению буржуазии при максимальном расширении политических прав и свобод. Конкретная ситуация в России, - слабость буржуазии как класса, непустившего еще глубоких корней, сохранение у большинства людей социалистического менталитета, наш исторический опыт делают эту перспективу более реальной, чем "бунт бессмысленный и беспощадный" или массовый "революционный" террор.